Векшина Н.М.

Николай Японский и его мнение о судьбе христианства в Японии.

 

Православие смогло проникнуть на японскую землю только после подписания договора между Россией и Японией в 1855 году. На средства первого консула И.А. Гошкевича в 1859 году была построена православная церковь Воскресения Христова при Российском консульстве в Хакодате, о. Хоккайдо. Однако ни о каком миссионерстве речи тогда не было. Первый священник Воскресенской церкви прот. Василий Махов проводил службы для уже существующей православной паствы. Истинная миссионерская деятельность в Японии начинается только с приездом о. Николая (Касаткина), который сменил уехавшего по болезни прот. Василия в 1861 году.

 Отец Николай (Касаткин) – личность поистине выдающаяся. О роли, которую он сыграл в истории страны Восходящего Солнца, говорит тот факт, что в начале двадцатого века двумя самыми известными людьми  Японии были император и архиепископ Николай. Последний, благодаря своим непомерным усилиям, познакомил японцев с Россией – ее культурой, нравами, обычаями, литературой.

Иван Дмитриевич Касаткин родился 1 августа 1836 года в Смоленской губернии. Он был сыном диакона. Матери лишился в пятилетнем возрасте. Несмотря на то, что мальчик жил в крайней бедности, отец отдал его учиться в духовное училище. После блестящего окончания Смоленской духовной семинарии в 1856 году юноша поступил на казенный счет в Санкт-Петербургскую духовную академию. По признанию самого святителя Николая, мысль о монашестве не приходила ему в голову до того, как он случайно не увидел в академии объявление, предлагающее юношам отправиться в Японию в сане священников. После озарения, нисшедшего на Ивана во время всенощного бдения, он твердо решил ехать в эту неизвестную страну, о чем и сообщил митрополиту. Вскоре он принял постриг с именем Николай и отправился в далекий и трудный путь через всю Сибирь.

«Когда я ехал туда, я много мечтал о своей Японии. Она рисовалась в моем воображении как невеста, поджидающая моего прихода с букетом в руках. Вот пронесется в ее тьме весть о Христе, и все обновится…Тогда я был молод и не лишен воображения, которое рисовало мне толпы отовсюду стекающихся слушателей, а затем и последователей Слова Божия, раз это последнее раздастся в Японской стране»[1].

В Японию Касаткин прибыл 2 июля 1861 года. Первые годы в чужой стране были чрезвычайно сложными для молодого священника. Ему пришлось сильно потрудиться, чтобы начать заниматься тем делом, ради которого он собственно и приехал. Прежде всего, нужно было овладеть японским языком. Несколько лет титанических трудов, постоянного чтения японских книг привели, наконец, к тому, что о. Николай блестяще знал японский язык. Также Касаткин уделял большое внимание изучению японской культуры, литературы, традиций, религии. Он часто посещал буддийские храмы, слушал проповеди буддийских бонз, приглашал их для беседы.

Только на четвертый год о. Николай смог увидеть плоды своего труда, когда ему удалось обратить в православную веру первого японца. Им стал буддийский бонза Такума Савабе. К 1868 году православие приняли 20 японцев. В этом же году о. Николай отправился в Россию просить Священный Синод об открытии в Японии русской православной миссии, на что получил согласие и стал ее начальником. Вскоре у Владыки появились помощники, и он получил возможность переехать в Токио.

В Токио к о. Николаю стало приходить очень много людей, и он никому не отказывал в беседе, несмотря даже на то, что все желающие не помещались в его крохотной комнатке. Число православных японцев все увеличивалось. При этом соблюдалось главное условие о том, что крестить обращенных нужно было не сразу, а лишь убедившись в искренности и твердости принятых ими убеждений.[2]

О. Николай понимал, что для успешного распространения православия прежде всего нужно было перевести тексты Священного Писания и богослужебных книг на японский язык. Он очень много времени и сил уделял переводу. Работа эта была чрезвычайно сложной и кропотливой. Все приходилось начинать с нуля, т.к. переводы католических и протестантских миссионеров, а также китайские переводы, были плохого качества и искажали смысл Писания.[3]

Несмотря на все трудности, с которыми сталкивалась миссия, положение ее в Японии постепенно укреплялось. Для того чтобы рукополагать японцев в священники, не посылая их в Россию, нужно было иметь своего епископа. Для этого о. Николай снова отправился на родину, где в 1880 году в Санкт-Петербурге был рукоположен в сан епископа Ревельского, викария Рижской епархии.

В 1906 году владыка «ввиду его выдающихся трудов по насажению и распространению Православия в Японии и за его христианское подвижничество во время минувшей войны» был рукоположен в архиепископа Японского. Здоровье владыки постепенно ухудшалось, и в возрасте 75 лет 3 февраля 1912 года он скончался. Десятки тысяч японцев, христиан и язычников, провожали его. На его похоронах присутствовали высокие особы с русской и японской стороны. Даже император Японии прислал венок на погребение, этой чести удостаивались очень немногие. 10 апреля 1970 года на расширенном заседании Священного Синода РПЦ было принято решение о канонизации архиепископа Японского Николая (Касаткина). За свою миссионерскую деятельность в Японии он получил наименование «равноапостольного». Своей праведной жизнью и ничем неоценимыми трудами владыка показал, что даже спустя две тысячи лет возможны апостольские труды.

Выдержки из дневников Святителя Николая позволяют нам узнать мнение Владыки о судьбе распространения христианства в Японии. Касаткин считал, что христианство просто необходимо Японии даже в политическом отношении. К концу XIX века Японская империя набирала экономическую и военную мощь. «…нужна и японскому народу узда против увеличения пороков с увеличением богатства и силы, и этою уздой  ничто не может быть, кроме христианской веры»[4], - писал о. Николай в своем дневнике. 

По мнению миссионера, старые японские религии не могли быть большим препятствием для распространения христианства в этой стране. «…японская душа в религиозном отношении пуста – ничто не наполняет ее, - изверились старые веры, - открыто место для новых верований…»[5] Поэтому Японию наполняют различные секты, учение которых очень легко принять. Гораздо сложнее принять христианство, «требующее усвоение его всеми силами души…»[6]

Главным препятствием к установлению христианства в Японии Святитель считал косность и индифферентизм высшего класса, слишком увлеченного материальной стороной своей жизни и совершенно не заботящегося о духовной. Большая часть образованных японцев была тогда увлечена секуляризованной культурой Запада, провозглашающей совершенство человеческого разума. Христианство же принимали «исключительно люди, душа которых глубже затронута и всколыхнута – трудами, скорбями и разными невзгодами мира сего. Кто у нас христиане? Наполовину люди интеллигентные, дворяне, но какие? Обедневшие от последних переворотов и трудом добывающие себе насущное пропитание, наполовину – еще более трудящийся народ – фермеры, ремесленники, небогатые купцы».[7] Зато те немногие, принимавшие христианское учение, твердо держались своей веры.

Святитель Николай единственным смыслом своей жизни считал просвещение Японии православием. Он был убежден, что только лишь в православии сохранились чистота и истина христианства, которые со временем восторжествуют и в Японии. При этом Касаткин ясно осознавал и нисколько не преуменьшал заслуг инославных миссионеров. Он даже считал, что для успешного политического и экономического развития Японии больше подойдет идеология католицизма и протестантизма. «Она (Япония – прим. Н.В.) желает ныне веры иностранной, …как ресурса для подъема своей государ[ственной] жизни; для такой же цели действительно больше годятся идущие на всякие мирские сделки Инославия, Православию же нет тут места. Православие д[олжно] б[ыть] принято как Веры Христова. <…> Слишком замучено! Пусть отстоится, успокоится – глубже и яснее будет видно внутрь. <…> Тогда придет очередь и православию… бесконечно высокому».[8]

В настоящее время, как и во времена архиепископа Николая, количество католиков и протестантов намного превышает число православных верующих. Но православные японцы и сейчас помнят  «Апостола Японии» и своим существованием доказывают, что  многолетние труды Святителя Николая не пропали даром.

 

Примечания:

1. Выдержки из дневников Святителя Николая Японского. Цит. по: Александр Чех, Николай-до. Святитель Николай Японский. Краткое жизнеописание. Выдержки из дневников. Спб., 2001. С. 11.

2. Суханова Н.А., Цветущая ветка сакуры. История Православной Церкви в Японии. М., 2003. С. 13.

3. См. подробнее Александр Чех, Николай-до. Святитель Николай Японский. Краткое жизнеописание. Выдержки из дневников. Спб., 2001. С. 46-53.

4. Выдержки из дневников… С.136.

5. Там же. С. 127.

6. Там же.

7. Там же. С. 135.

8. Там же. С. 90.