О.Н. Кондратьева

Кемеровский госуниверситет

 

СЕРДЦЕ КАК ОРГАН РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА ДРЕВНЕЙ РУСИ

 

Феномен сердца  занимает центральное место в антропологических концепциях большинства культур, в том числе и русской культуры. Один из первых вариантов «православной метафизики сердца» был создан епископом Воронежским  Тихоном Задонским (1724–1783). Опираясь на библейскую и святоотеческую традицию, он рассматривал сердце предельно широко, как центр жизни, фокус душевных, духовных и животно-телесных сил человека [1]. Спустя столетие появилась статья П.Д. Юркевича «Сердце и его значение в духовной жизни человека по учению слова Божия» (1860), затем вопрос о значении библейского термина сердце рассматривался П.А. Флоренским в его книге «Столп и утверждение истины» (1914) и, наконец, в  исследованиях Б.П. Вышеславцева «Сердце в христианской и индийской мистике» и архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) «Дух, душа и тело» [2].

В названных исследованиях объектом описания становится символ сердца в тексте Священного Писания. В предлагаемом докладе анализируются народные представления о сердце и его роли в религиозной жизни человека Древней Руси, отраженные в летописях, являющихся одним из центральных жанров древнерусской литературы. Представления о роли сердца в жизни человека  не являются  в летописях предметом специального рассуждения, как например,  в Диоптре, Толковой Палее или религиозно-философских трактатах того времени [3], следовательно, у авторов не возникает стремления приводить свои высказывания в соответствие со своими осознанными воззрениями, с существовавшими на тот момент научными и философским концепциями. Все это позволяет выявить наименее осознанные, коренящиеся в глубинах языка  представления о внутреннем мире человека, в том числе и о сердце как органе его духовной жизни [4].

Как было неоднократно отмечено исследователями, «“народное чутье” уже издавна верно оценило важную роль сердца в жизни человека [5]. Согласно представлениям человека Древней Руси,  сердце выполняло достаточно широкий круг функций, большая часть из которых прямо или косвенно была связана с религиозной сферой.

Прежде всего, сердце является жизненным центром человека (первое значение сердца – орган кровообращения, т.е. реальный анатомический орган). Попытка отнять человеческую жизнь – это  почти всегда нападение на сердце. Физическое вскрытие, поражение, вынимание сердца является, по определению В.П. Владимирцева, общим местом в фольклоре. Сердце – это своеобразная «убойная точка» [6]. В русских летописях  покушение на жизнь героев также часто описывается как удар в сердце: И тако Ольбергъ Ратиборичь. приима лукъ свои и наложивъ стрЂлу. оудари Итларя в сердце и дружину его  всю избиша (Л.л.); единъ ею извлекъ мечь и пронзе ю кь сердцю. и тако скончася  блаженыи Борисъ (И.л.). Болезнь человека в народном сознании также часто связывается с сердцем. Даже в случаях, когда человек отравлен, в летописях его болезненное состояние описывается не как боль в области желудка, что обычно для реальной анатомии, а как болезненные ощущения сердца: … приииде к нему с  лестию нося чашу меда с отравою. Он же … вземъ чашу и испитъ ю; в том часЂ начат сердце его терзати (П.л.).

В представлении древнерусского человека удар в сердце, средоточие жизненной силы,  приводит к гибели, любая болезнь в первую очередь поражает сердце и затем уже овладевает всем телом человека. И потому справедливы слова   Священного писания – «Больше всего оберегаемого оберегай свое сердце, ибо от него  исходит жизнь» (ПР. 4: 23).

 С сердцем связаны не только анатомические представления, но и представления об  особых психических процессах. Так, сердце предстает как орган эмоциональной жизни человека Древней Руси. Для характеристики сердца как эмоционального центра (средоточия эмоций) существует несколько языковых моделей. Во-первых, сердце  описывается  как орган, посредством которого человек испытывает определенные эмоции. Данные случаи реализуются с помощью «творительного инструментального», в котором стоит слово сердце: Кондрат же возвеселися сердцемь. и возрадовася душею о княженьи Краковском (И.л.); ГлЂбови же оузрившю. оужасеся сердцемь и нача ся  молити ГлЂбъ Володимеру шля от тебе послы… (И.л.). Во-вторых, сердце  концептуализируется как  орган, в котором локализованы эмоции (метафора контейнера): и рече  господь пророкомъ: вложу любовь в сердце княземъ вашимъ и мир в земли вашеи (С.л.);  БЂ  бо имЂя до него любовь великоу во сердцЂ  своемь (И.л.); се же чюдныи кня.зь Володимеръ. потщася Божья хранити заповЂди. и Божьи страх присно имЂя в сердци. (Л.л.). И, наконец, сердце само, независимо от человека, радуется, грустит  и т.д.:… аще ополчится на мя  пол не убоитсь сердце мое. аще встанеть на мя брань азъ оуповаю на Господа единого (Л.л.); Вижь скорбь сердца моего и язву душа моея! (С.л.).

В древнерусских текстах, в том числе и летописях, сердцу приписывается  значение не только центрального органа чувств, но и «важнейшего    органа познания, органа мысли и восприятия духовных воздействий» [7]. Сердце, подобно человеку, способно самостоятельно  мыслить: и прочее мысли сердца моего таино воздыхаше моляс Богу (Л.л.). Наиболее часто интеллектуальная деятельность человека, осуществляемая при участии сердца, связана с  его внутренним пространством. Так, сердце представляется как некое  вместилище, в котором содержатся мысли: Мьстиславъ же всего того не вЂдаше ни мысли таковой не имЂяше въ сердци своемъ (И.л.). При этом достаточно часто описывается механизм появления мыслей в человеческом сердце. Иногда мысли самостоятельно проникают внутрь сердца: положися ему большая мысль в сердце (Н.л.), но чаще всего их вкладывает Бог:  сЂдящю же Мьстиславоу. в НовЂгородЂ Велицемь. и вложи Богъ въ сердце Мьстиславу мысль благоу поити на Чюдь  (И.л.); и посемь вложи Богъ во сердце   мысль благу  князю Володимерови (И.л.). Народное сознание приписывает сердцу те функции, которые в психологической науке считают принадлежащими уму, и именно сердце оказывается  органом высшего познания.

            Сердце способно сохранять  информацию, то есть выполнять функции памяти. Именно  в сердце  бережно сохраняются основные религиозные заповеди: … яко же Христосъ заповЂда рече аще симь меньшимъ. створисте братьи моеи то мнЂ створисте и то помняше слово. вь сердци всегда (И.л.).  В большинстве случаев функция памяти у сердца выражается описательно, человек принимает в свое сердце некие слова, стремится скрыть их  в сердце как неком хранилище, тайнике. Этот процесс аналогичен механизму памяти (ср. хранить в памяти, держать в памяти и т.д.): сь бо ГлЂбъ ту же мысль Святополчю приимъ и скры ю в сердци своемь (Л.л.); аще и книгам не учен сы добрЂ, но духовныя  книги въ сердце своемъ имЂяше (С.л.) Таким образом, самая важная информация воспринимается сердцем и трепетно сохраняется в нем.

 Сердце является тем органом, с помощью которого человек способен  предчувствовать, предугадывать грядущие события. Как правило, данная функция представлена с помощью модели ‘сердце – пространство, в котором происходит интуитивное прозрение’: И бЂ  оттолЂ видЂти очи его полны слезъ, чюяше бо въ сердци, яко уже скончатися  доброму его течению (М.л.с.); чюяше бо въ сердцЂ, яко скончатися его течению  (С.л.).

 Сердце в некоторых случаях связано с порождением речи. Наиболее значимые слова, обращения Богу, высшим силам, исходят не из уст, а именно из сердца человека: И въсклица изъ глубины сердца съ воздыханием, глаголаше «Господи! се ли годЂ есть твоему  милосердию!» (С.л.); И князь възглянулъ и видЂ его причастие дръжаща и рече из глубины сердца «радуися, утроба божественаго въплошениа» (М.л.с);…нача собЂ  доумати. абы кде. за Берестьемь поставити городъ. и вс< книги пророчскыя. да тако собЂ во сердци мысля рече Господи Боже сильныи. и всемогии. …(И. л.).

Разновидностью внутренней речи, рождающейся в сердце человека, является и молитва: И тако моля  въ сердци своемь, да бы мя Богъ сподобилъ мнискому чину. и свободился быхъ от многомятежнаго житья. и маловременьнаго свЂта сего … (И. л.).

Уже в Священном Писании сердце представлено как орган желаний, источник воли, добрых и злых устремлений, «… именно желаниями и стремлениями сердца определяется  все поведение человека, выбор жизненного пути. … чувствами и желаниями определяется и направление пути мышления» [8]. Сердце в древнерусских текстах  также связано с желаниями и устремлениями человека. Это подтверждается наличием в древнерусском языке устойчивого сочетания по сердцу  – ‘по желанию’  [9]: Но дажь ти Гь по сердцю твоему и вся  прошенья твоя исполни (Л.л.); Да будут и ти прощени и благословлени и помиловани от бога человЂколюбьца. да въздасть им господь по сердцу ихъ. (М.л.с.);

Когда человек испытывает непреодолимую потребность  в чем-либо, он обращается к Богу с просьбой о даровании желаемого, и просит он искомое всем сердцем: Егоже бо человкъ просить  у Бога всЂм сердцмь то Бъ его не лишить (Л.л.). В современной картине мира сердце связано с желаниями непосредственными,  по большей части чувственными. В представленном материале желания сердца большей частью связаны с его духовной ипостасью,  это желания праведной жизни, отпущения грехов, обретения царства небесного. В них присутствует компонент интеллектуальной оценки, что также не характерно для современного мировидения.

 Во многих случаях сердце  представлено  как орган, способный разграничивать правду и ложь, давать оценку поступкам и помыслам человека, то есть  оно приближается по функциям к совести.  Сердце приобретает функции совести  уже в тестах Ветхого Завета, сохраняет их в Новом Завете, «совесть, по слову апостола, есть закон, написанный в сердцах» [10]. Подобная традиция находит свое отражение и в летописях: Иеремия же рече тако глаголеть Господь. Положю дому Июдину завЂт новъ, дая законы в неразумья их. и на срдца их напишю и буду им Богъ. И ти  будуть мнЂ в люди (Л.л.);  Радуитася недрЂманьное око. стяжавша душа на свершенье Божье святыхъ заповЂди приимше в сердци своемь блаженая (Л. л.).

Человеческое сердце также является тем локусом, где хранится правда/неправда: оному же рекшю имамъ правду во сердци своемь (И.л.); АндрЂеви же на двое будоущоу. овогда взывающоуся королевъ есмь. овогда же татарьскымь. держащю неправьдоу во сердци (И.л.). В отдельных случаях в сердце  люди могут творить беззаконные дела (часто в противовес тому, что происходит на глазах других людей), т.е. именно   сердце является тем пространством, в котором проявляются истинные мотивы и поступки человека: ТЂм же и глаголаашеть Давыдъ: «аще во истину убо  право глаголете, право судите, сынове человЂчьстии; ибо въ сердци  безаконие дЂлаете на земли, неправду рукы ваша съплетають». (Н.л.).

Бог, проникающий в тайные помыслы человека, испытывает, проверяет именно сердце человека, дабы оценить правомерность его действий: А бог вЂсть, испытая сердца человЂческая, право ли есть глаголющаа (Н.л.); И разумЂти и видите яко азъ есмь Богъ. испытая срдца. и сведыи мысли.  обличаи дЂла. опал#и грЂхы судяи сиротЂ  и оубогоу и нищю (Л.л.). Таким образом,  сердце  воспринималось  «средоточием высшей жизни человека», именно оно  могло «определить  границы между правдой, истиной и злом (выделено нами. – К.О) [11].

 Сердце,  в представлении человека Древней Руси, – это орган, устанавливающий связь с человека с Богом и ближними, которая называется христианской любовью. Важные действия, в частности, охрана родной земли, осуществляются не индивидуально, отдельными индивидами, а соединении духовных и физических сил, сердцами, соединенными в любви к отечеству: Да нонЂ  отселЂ  имемсЂ въ едино сердце. и блюдем Рускыя земли кождо да держить отчину свою (Л. л.); да нынЂ  отселЂ имемся по единъ умъ и по едино сердце и блюдемъ землю Рускую (С.л.). Устойчивое сочетание имемся по едино сердце означает «объединимся единым сердцем» (перевод Д.С. Лихачева). Идея единения людей через  сердце, источник любви, присутствовала и библейских текстах:  народу  же вЂровавшему бЂ  сердце и душа едина, и не единъ же что от имЂнии своихъ глаголаше свое быти, но бяху  имъ вся  обща [Деян. 4: 32].

Сердце выступает как орган любви  к Богу.  При этом сердце как орган религиозной жизни  «должно быть отличаемо от души, ума, духа, от сознания вообще. Оно глубже и, так сказать, центральнее, чем психологический центр сознания. Сердце есть не только центр сознания, но и бессознательного, не только души, но и духа, не только духа, но  и тела, не только умопостигаемого, но и непостижимого; одним словом, оно абсолютный центр» [12].

В летописях часто цитируется фрагмент Евангелия от Матфея, призывающий возлюбить Бога всем сердцем, душою и помыслом, «прежде всего, следовательно, сердцем, затем уже душою и помышлением» [13]: Украшен же бЂ добрыми дЂлы и прослу в бЂдах за Русскую землю, имене его трепетаху вся страны, и по всЂм землям изыде слух его, поне же убо он възлюби господа бога всею душею своею и всЂм сердцемъ и всею мыслию своею (М.л.с.).

С любовью связана и вера, органом которой также является сердце: да иже не хвалить тебе Господи и не вhруеть всЂмь сердцмь и всею душею во имя Отца и Сына и Святаго Духа. да будеть проклять (Л.л.). Эмоции и чувства, связанные с отношениями Человека и Бога столь значимы, что они охватывают сердце человека полностью, не оставляя места ни для каких других чувств и их оттенков. Эту  полноту эмоционального состояния подчеркивает обязательное употребление во всех приведенных контекстах  определительного местоимения весь; любить  Бога можно только всем сердцем, частичный его охват эмоцией в подобных случаях не возможен, так как тогда не будет искренности, настоящего религиозного чувства.

Человек обращается к Богу своим сердцем, раскаиваясь в совершенных грехах. Выражение обратится сердцем к …восходит к  Священному Писанию и часто цитируется героями  русских летописей: … глаголеть бо к намъ  пророкомъ:  обратитеся ко мнЂ  всЂмъ сердцемь вашимъ.  постомь и плачемь, да  аще сице створим, всЂхъ грЂхъ прощени будемъ (Н. л.); и грех ради наших  отврати лице свое  wт нас. и пущает на ны  гневъ ярости своея. овогда ведром. или огнемь. или иною казнью. да аще не обратимся  всем сердцемь к нему. другъ друга тяготу носяще. то  оружье свое оцестить (Л. л.). Знаменательно, что «к Богу обращаются и от Бога удаляются именно сердцем, а не душой, ибо все глубинные перемены происходят не через помыслы, которые в душе, а через чувства, которые в сердце» [14].

Сердце человека  надеется, что Господь не забудет его, не оставит своим вниманием, поможет: Готово сердце его уповати на господа, утвердися сердце его и не подвижется (С.л.). И Бог внимает призыву человеческого сердца, одаривает  его своей благодатью: того же лета вложи Богъ въ сердце Довмонту благодать свою побороти по святой Софьи и по святой Троици, отмстити кровь христьянскую (Н.л.).  Также, чтобы  осуществилось дело, ему угодное,  вкладывает Бог в сердце человека свое повеление, свою мысль: И вложи сему Богъ въ сердце благое створити архепископу  Спуридону: и постави скудельницу у святых апостол (Н.л.); и вложи ему Богъ в сердце опечалити ся Рускою землею (Л.л.). Таким образом, прав архиепископ Лука,  писавший, что «… сердцем можно воспринимать вполне определенные внушения прямо как глаголы Божии» [15].

Все сказанное выше позволяет говорить, что «только … в глубине сердца возможно действительное соприкосновение с Божеством…, возможен подлинный религиозный опыт, без которого нет религии и нет истинной этики. Евангелие непрерывно утверждает, что сердце есть орган для восприятия Божественного Слова и дара Духа святого,  в него изливается  Божественная любовь» [16]: и рече  господь пророкомъ: вложу любовь в сердце княземъ вашимъ и мир в земли вашеи (С.л.). Человек  с благодарностью принимает в свое сердце Божий дар: Богъ … и вдохнувъ мысль благу во благоприятное сердце великому князю Рюрикови. по порожению же wт божественыя коупели духомъ  пронареченоу Василью сыноу Ростиславлю. ты ( = тот) же с радостью приимъ. акы  благыи рабъ вhрныи. потщася  немелено соугоубити… (И.л.). Таким образом, сердце не только является органом, способным воспринимать Божественное слово, но и представляется тем «органом, который совершенствует и исправляет Бог, как центр нашей духовной жизни и Богопознания» [17].

В заключение отметим, что сердце выполняло достаточно широкий круг функций, которые были связаны со всеми областями существования человека: жизненный центр,  мышление, память, интуиция, внутренняя речь, переживание эмоций, желания, нравственный контролер, индикатор истинности, также сердце осуществляло единение людей и коммуникацию с Богом. Большая часть функций имела прямое либо косвенное отношение к религиозной жизни человека, поскольку  существование социума  во многом определялось христианской идеологией, и средневековый период характеризуется  «религиозной  оценкой любых фактов человеческой жизни» [18]. Все сказанное выше позволяет назвать сердце  «основным органом религиозных переживаний», «только … в глубине сердца возможно действительное соприкосновение с Божеством …, возможен подлинный религиозный опыт, без которого нет религии и нет истинной этики» [19].

 

Примечания

1. См. Есюков А.И. Тема «сердца» в творениях Тихона Задонского // Проблемы культуры, языка, воспитания / Отв. ред. С.В. Козлов. Архангельск, 1997.  Вып. 3.  С. 34–40.

2. Юркевич П.Л. Сердце и его значение в духовной жизни человека по учению слова Божия // Философские произведения. М., 1990. С. 68–85; Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. – М., 1914; Вышеславцев Б.П. Сердце в христианской и индийской мистике // Вопросы философии.  1990.№ 4. С. 62–86; Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). Дух, душа и тело. М., 1997.

4. См. подробнее Кондратьева О.Н. Концепты внутреннего мира человека  в русских летописях (на примере концептов душа, сердце, ум): Дис. … канд. филол. наук.  Кемерово, 2004.

5. Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). Дух, душа и тело. М., 1997. C. 22.

6. Владимирцев В.П. К типологии мотивов сердца в фольклоре и этнографии // Фольклор и этнография: у этнографических истоков сюжетов и образов. Л., 1984.  С. 205.

7. Арх. Лука. Указ.  соч. С. 24.

8. Там же. С.  34.

9. Срезневский Материалы для словаря древнерусского языка. – М.: Государственное издательство словарей, 1958.  Т. 1.

10. Вышеславцев Б.П. Сердце в христианской и индийской мистике // Вопросы философии.  1990. № 4. С. 62.

11. Бабаева А.В. Формы поведения в русской культуре (IX - XIX века). – СПб., 2001. С. 68.

12. Вышеславцев. Указ. соч. С.  68.

13. Там же. С. 69:

14. Никитина С.Е Сердце и душа фольклорного человека // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.,  1999. С. 31.

15. Арх. Лука. Указ. соч. С. 27.

16. Вышеславцев. Указ. соч.  С. 64: 

17. Арх. Лука. Указ. соч.  С. 30.

18. Красавский Н.А. Динамика эмоциональных концептов в русской и немецкой лингвокультурах. Автореф. …  дис. д-ра. филол. наук.  Волгоград, 2001.  С. 18.

19. Вышеславцев. Указ. соч. С. 64.

 

Список источников и их сокращений

1. Л.л. – Лаврентьевская летопись. (Полное собрание русских летописей. Том первый).  М., 1997.

2. И.л. – Ипатьевская летопись. (Полное собрание русских летописей. Том второй).  М., 1962.

3. Н.л. – Новгородская первая летопись (Полное собрание русских летописей. Том третий.).  М., 2000.

4. С.л. – Софийская первая летопись (Полное собрание русских летописей. Том  шестой.). М., 2000.

 5.М.л.с. – Московский летописный свод (Полное собрание русских летописей.     Том двадцать пятый.).  М.-Л., 1949.

6. П.л. – Псковская первая  летопись // Псковские летописи.  Ч.I  М.-Л., 1941.