О.Т. Кирсанова

О влиянии некоторых раннехристианских авторов на учение о страстях Нила Сорского.

Рукописное наследство Нила Сорского (1433-1508) дошло до нового времени только в списках. Авторские оригиналы пока не обнаружены. Наиболее достоверно, что ему принадлежат три Послания, Предание о жительстве скитском ученикам своим (Устав), Завещание.

В посланиях своим ученикам Нил наставляет их в укреплении морального духа: "Не вступай в нечестивые беседы, избегай зрелищ неподобных, так как они пробуждают страсти и укрепляют нечистые мысли, и Бог поможет тебе". В Уставе скитского жития говорится, что для нравственного перевоспитания необходимо заниматься мысленным деланием. Этим понятием обозначено внутреннее духовное самосовершенствование, постоянное наблюдение за своим умом и сердцем. Те, кто соблюдают чистоту ума и души, имеют возможность спастись и не только в уединении, но и в больших монастырях, и в миру. Кто молится только устами, не заботясь об уме, тот воздуху молится. "Без сохранения ума от всего порочного, без наблюдения за сердцем не может душа наша достигнуть никакого духовного совершенства". Таким образом, нравственный подвиг, требуемый от каждого инока, состоит в умном (мысленном) делании, в очищении ума и сердца.

Нравственно-психологическое учение о страстях Нил Сорский создавал не на пустом месте. У Иоанна Кассиана Римлянина (355-435) и Нила Синайского (390-450) заимствовано учение о восьми страстях-пороках. Иоанн Лествичник (463-563), Исаак Сирин (VII век), Симеон Новый Богослов (1032) и Григорий Синаит (1346) подали идею умной молитвы. Влияние патристических писателей на Нила Сорского исследовано в книге Архангельского А.С.(СПб., 1882).

В первой главе Устава Нил Сорский исследует страсть вообще, выделяя пять периодов ее возникновения и развития: прилог, сочетание, сложение, пленение, собственно страсть.

Вначале возникает простое впечатление, мимолетное почти неосознанное чувство, невольная мысль (прилог). Поскольку зарождение страсти происходит помимо воли человека, то он на этой стадии за нее не отвечает. Но если он на ней задержал внимание, удержал в сознании, то происходит сочетание страсти с душой, с волей; человек уже сам как бы желает того, о чем подумалось внезапно (сочетание). Затем первоначальная мысль или неосознанное чувство становятся страстным увлечением; человек сознательно удерживает страсть в себе и обнаруживает внутреннюю склонность ей следовать (сложение). В первые три периода человек еще может противиться проникновению в его душу грешной мысли или грешному желанию. Но когда он окончательно увлекается, то он пленяется охватившей его страстью. Однако и теперь еще возможно спасение: следует уклониться от обуревающей страсти, проявив силу воли и разума. Но если дело доходит до пятого периода, то страсть укореняется в душе человека, приобретает черту постоянства, внедряется в характер и становится привычной мыслью, привычным чувством. Порок становится страстью и овладевает человеком, а человек в свою очередь оказывается рабом страсти.

Страсть надо отвергать сразу, потом бороться с нею будет труднее. Сознавая, что в душе зарождается греховный помысел, монах принимает меры для предупреждения его развития. Первой и важнейшей мерой является молитва. Это не простое чтение текста или пение псалмов, а, как говорит Нил Сорский, умная молитва, т.е. внутренне-духовный разговор человека с Богом. В молитве "мы должны хранить свою мысль от всего постороннего, сделать свой ум глухим и немым, свое сердце - чистым от всякого помысла". Нил требует освободиться во время молитвы от всякой мысли, "молчать мыслью", не допускать даже хорошей мысли, потому что вслед за нею может возникнуть плохая мысль. Надо задержать дыхание и повторять молитвенную формулу: "Господи, Иисус Христос, Сын Божий, помилуй меня..." Здесь нужна абсолютная вера в Бога, потому что монах-новичок не в силах сдержать свою мысль, полностью отогнать от себя недостойные размышления, но при искренней вере и искреннем желании Бог укрепляет нравственные усилия монаха. Умная молитва, считает Нил Сорский, выше обычной молитвы, потому что совершается по потребности сердца, а не по велению обряда.

Вслед за Григорием Синайским, Нил утверждает, что "кто достиг духовного совершенства, тот уже не нуждается в пении псалмов: ему нужно внутреннее сосредоточение, сердечная молитва и углубление в себя... Такие уже с Богом соединены и им не следует отвлекать свой ум от Него и нарушать свое духовное спокойствие (созерцание)". Внутренняя молитва - это средство единения с Богом и средство для очищения сердца от страстей. В то же время умная молитва - высшая из всех добродетелей, "всякому благу источник" и поэтому является целью не только иноческого, но вообще человеческого совершенствования.      Человек, совершающий умную молитву, "не имеет власти над собой, находится под наитием иной силы, не знает, в теле он или без тела" Другими словами, человек еще здесь, в земной жизни, способен увидеть Бога внутри себя, беседовать с ним. Об этом говорили Исаак Сирин и Симеон Новый Богослов. Вообще в древности многие отцы церкви совершали этот внутренний подвиг иночества, "один другого назидал и подкреплял". Теперь же, в XV веке, многие и слышать не хотят, что есть благодать, так как "омрачены нечувствием, неразумием и маловерием".

Итак, средства для борьбы со страстями следующие: подавление страсти в самом зародыше; постоянное внимание к себе и охранение своего сердца и своего ума от всякого порочного чувства, порочной мысли; умная молитва - в итоге. Нил Сорский предупреждает, что эта борьба - трудна и требует усилий. Поддерживать себя в этой борьбе следует собственной энергией, твердой решимостью бороться. Если случится искушение, то не отчаивайтесь, - наставляет старец монахов, - надейтесь на Божью помощь. Надо соблюдать распорядок дня так, чтобы не оставалось времени для праздности ума и тела, день должен состоять из молитв, пения, чтения и рукоделия.

Нил Сорский указывает восемь страстей, мешающих человеку подняться к вершинам нравственного духа: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, безмерная печаль, уныние, тщеславие, гордость.

Первые две страсти естественны, вызваны природой человека, а вот сребролюбие возникает от "маловерия и неразумия". Многих эта страсть погубила и от святой жизни отвела. Нил советует избегать не только серебра и золота, но и всяких вещей, кроме самых необходимых. Полная победа над страстью сребролюбия заключается не просто в отказе что-то иметь, но в нежелании "стяжать добро. Если гневный дух томит человека, возбуждает в нем злобу, ярость мести, то надо вспомнить слова Спасителя: если кто хочет получить от Бога прощение себе, то сам должен вначале простить всем. Гнев и доброе дело не совместимы.

Чтобы справиться с печалью, вызванной каким-либо несчастьем, нужна нравственная сила. Избавиться от печали надо в самом ее зародыше, иначе она перейдет в уныние. "Люта эта страсть и тягостна". От уныния человек теряет надежду, начинает думать, что Бог оставил его, что в будущем будет еще больше несчастий, что такие ужасные бедствия Бог обрушил только на него и никто другой ничего подобного не испытывал. "Но нет и нет!" Даже своих святых Бог испытывал несчастьями для утверждения добродетели. Уныние - самое серьезное испытание для верующего, потому что в унынии слабый человек подвергается искушению "возроптать на Бога, произнести хулу на него". В таком случае спасет только умная сердечная молитва.

Очень осуждает Нил Сорский тщеславие и гордость. Тщеславие незаметно вкрадывается в сердце и изменяет мотивацию наших поступков: мы начинаем делать что-то не для Бога, а чтобы прославиться между людьми, поэтому всегда надо строго проверять свои мысли и чувства: для Бога наше дело или для тщеславия. Последнее порождает гордость. Для нее есть и другие названия: величание, высокоумие, кичливость. Надо всячески оберегать себя от духа гордости, противопоставляя ему смирение. Это, пожалуй, самое трудное, ведь смирение должно проявляться в том, чтобы занимать среди монастырской братии всегда последнее место, носить бедную одежду, выполнять самую черную работу, в беседах с другими монахами помалкивать, не вступать ни с кем в споры. Не следует гордиться знатными предками или родственниками, наоборот, следует их скрывать, чтобы человека ценили по его качествам, а не по заслугам предков.

Конечно, в борьбе со страстями подлинно верующему человеку помогает Бог, но человек должен проявить и свою волю к добродетельности, призвав на помощь памятование о смерти и слезы очищения. Память о смерти так же нужна для добродетельной жизни, как хлеб в пище. Слезы утешают страдающую душу, нередко вызываются умной молитвой и сопровождают ее. Нил Сорский говорит, что это "слезы покаяния и сокрушения, слезы любовные, слезы спасительные, очищающие мрак человеческого ума и делающие человека способным видеть духовный свет".

Умение распознать зарождение в своей душе греховной мысли, предупредить перерастание ее в страсть - это необходимые условия нравственного подвига, но еще недостаточные. Процесс внутреннего совершенствования требует полного отречения от мира, ухода в монашеское уединение. Только забыв все мирское, погрузившись в безмолвие, инок приступает к подвигу самосовершенствования. Но, прежде чем уйти в иночество, надо хорошо поразмыслить, так как вообще все наши действия надо предварять размышлением, "без размышления и доброе превращается в злое". К монашескому подвигу надо подходить с особенной тщательностью и обдуманностью; взвесить вначале свои силы, а "не дерзать преждевременно".

Белозерскому старцу приписывают притчу, в которой некий врач дает рецепт исцеления от грехов: "Возьми корень послушания, листья терпения, цветы чистоты добрых дел. Изотри в котле безмолвия, просей через решето рассуждения, всыпь все в горшок смирения и залей водой из слез молитвенных. А когда все это в горшке упарится, добавь стыда и братолюбия и съешь с ложкой покаяния - и будешь здоров". Проповедь умной молитвы, отрешение от страстей позволяют причислить Нила Сорского к течению исихастов, оказавшему значительное влияние на православие.